Мой отец был на 10 лет старше своего единственного брата. Традиционно, как это принято в Китае, отец как старший брат проявлял повышенное чувство ответственности к младшему брату. Поэтому, когда моему дяде исполнилось 20 лет, отец начал подыскивать ему жену. Дядя наотрез отказался жениться и сбежал.
Спустя много лет мы узнали, что дядя стал монахом и поселился на горе У Чжи (Пять пальцев) на севере Тайваня. Местом его обитания была пещера, которую он сам высек в скале. Единственное, что я о нем помнил с детства, были его визиты к нам домой.
Он всегда приходил в день зимнего солнцестояния, как раз перед ужином. Дядя был вегетарианцем и кушал преимущественно фрукты и орехи. На ужин моя мама готовила для него просто кусочек белого тофу, слегка приправленного солью.
После ужина дядя общался с моим отцом, они пили чай. Когда мы ложились спать, дядя закрывал глаза, сидя в плетеном кресле в гостиной. Утром мы просыпались, когда его уже не было.
Так случалось из года в год, я еще был студентом. Каждый раз, когда дядя гостил у нас, мой отец дарил ему несколько фунтов (1 фунт = 454 грамма) особенного чая – улуна, который чайные фермеры обычно оставляли для себя. У отца получалось раздобыть некоторое количество такого чая у своего друга-фермера. Отец называл этот улун «чаем десяти заварок», потому что напиток был насыщенным на протяжении десяти завариваний.
Когда я собирался уехать в США для продолжения учебы, отец сказал мне обязательно навестить дядю до отъезда. Годами мои старшие братья рассказывали мне о дядином пещерном храме, что разжигало мое любопытство, но я там еще ни разу не был. Наконец, я отправился туда.
Сначала я ехал час на поезде, затем три часа на автобусе по ухабистой деревенской дороге до ближайшего села, где провел ночь. На следующее утро я пешком поднялся на гору к храму.
Забравшись на вершину, я с удивлением обнаружил там недавно возведенный храм, но никакой пещеры не было. У молодого монаха в храме я поинтересовался насчет своего дяди, и он сказал: «О, учителя здесь нет. Он все еще живет в пещере. В прошлом году, закончив строительство храма, мы старались убедить его переехать сюда, но он предпочел остаться в своей пещере».
Молодой монах привел меня к пещере, которая находилась в пяти минутах ходьбы от нового храма. Пещера, располагавшаяся у основания крутой скалы, имела вход высотой около двух метров и шириной три метра. Внутри было просторно. Когда мы входили, молодой монах сообщил, что по окончании нового храма, год назад, они провели в пещеру электричество.
Меня впечатлило, какое большое пространство дядя смог высечь в скале с помощью лишь молотка и зубила. Интересно, сколько времени на это ушло? Как только я увидел улыбающегося дядю, вопрос испарился.
Похоже, дядя не удивился моему приезду. Когда я вручил ему чай, который передал отец, он широко улыбнулся и включил электрочайник. Я заметил красивый чайный набор – традиционный чайничек из исинской пурпурной глины и небольшие чашечки – на каменном столике. Точнее, это была каменная полка, вытесанная в стене пещеры и выступающая, как столик.
Когда электрочайник засвистел, дядя ополоснул и прогрел чайничек и чашечки кипятком, открыл пачку чая, которую я принес, и насыпал чай в чайничек. Аккуратно накрыл крышечкой и встряхнул чайничек, затем снял крышечку, понюхал чайные листья и передал чайничек мне – тоже насладиться ароматом.
«Должно быть, это весенний урожай», – сказал дядя. Затем он залил чайничек горячей водой. С процессом заваривания я был знаком очень хорошо, потому что мой отец каждый день заваривал дома чай. Но здесь меня поразили плавность и точность движений дяди. Можно было с уверенностью сказать, что это был опытный чайный человек.
Во время чаепития дядя почти ничего не сказал, в основном говорил я. Странное ощущение. Мы никогда не были особо близки, и я удивлялся, что говорю так много. Большую часть времени дядя просто тихо улыбался, время от времени покачивая головой. Закончив одно заваривание, он готовил следующее (тайваньские чаи обычно заваривают многократно, каждый раз заливая одни и те же чайные листья горячей водой всего на несколько секунд).
В какой-то момент я спросил у дяди, может ли он дать мне совет. Он кивнул, некоторое время тихо сидел, а затем снял крышку чайничка и начал вытряхивать из него листья.
«Дядя!», – воскликнул я. «Мы ведь только допили пятое заваривание. Этот чай хорош на протяжении как минимум десяти завариваний».
Дядя посмотрел мне в глаза, и я впервые заметил, насколько добрый и спокойный его взгляд. «Я знаю», – ответил он, и продолжил опустошать чайничек.
Я ожидал, что он что-то скажет, но дядя молчал.
После того, как я переехал в США, время от времени я вспоминал, как дядя остановился на пятом заваривании, и размышлял, почему он так сделал. Он был знатоком чаев и знал, что тот вид чая можно было заваривать еще и еще.
Годы шли, я успел много где поработать, дяди уже не было в живых.
И я понял, что он хотел мне сказать. Все имеет начало и конец, и от начала до конца мы проходим разные стадии. Для чая, который мы тогда пили, пятое заваривание было пиковой стадией – этапом самого насыщенного аромата и вкуса.
Думаю, дядя тем самым говорил мне: остановись на пике и дальше не продолжай, не растягивай процесс до бесконечности и не цепляйся за каждую молекулу вкуса.
Достигнув пика, людям свойственно цепляться за эту стадию и пытаться продлить ее как можно дольше. Мы забываем, что этот момент является промежуточным, как и все остальные. С цеплянием приходит сожаление.
Мы часто наблюдаем, как политики, достигшие вершин власти, не хотят уходить со сцены и пытаются удержаться в своем кресле до тех пор, пока их не выгонят с позором или они сами не упадут. Подобное происходит со многими людьми на протяжении жизни. Вместо того чтобы постоянно держаться за свои прошлые достижения и заслуги, лучше уйти, когда ты на вершине успеха. Тогда о тебе сохранятся наилучшие воспоминания.
Автор: Шентан Су
Перевод: Тарас Литвин
Автор фото: Тарас Лайко
Понравилась статья? Подпишись на нашу рассылку![wysija_form id="4"]
