Сила уязвимости

Классная и полезная лекция Брин Браун о человеческих отношениях, о стыде, страхе и чувстве уязвимости.

В ярком выступлении Брин делится глубокими выводами из своего исследования, благодаря которому она ступила на путь самопознания и стала лучше понимать себя и других людей.

Некоторые цитаты:

“Мы делаем еще кое-что, всё, что неоднозначно, мы делаем определенным. Религия ушла от веры и таинства в определённость. Я прав, ты неправ. Заткнись. Вот так. Просто определённость. Чем больше мы боимся, тем более становимся уязвимыми, и тем больше мы боимся.

Так в наши дни выглядит политика. Больше нет рассуждений. Нет разговора. Только обвинения. Знаете, как обвинение описано в исследовании? Способ выплеска боли и дискомфорта. Мы доводим до совершенства. Если есть кто-то, кто хочет, чтобы жизнь выглядела вот так, так это я. Но это не работает.

Потому что, как мы поступаем? Берем жир из попы и переносим его на щеки. (Смех) И я надеюсь, что через 100 лет, оглядываясь назад, люди скажут: “Вот это да!”

“Никто не хочет об этом говорить, и, чем меньше об этом говорят, тем больше оно появляется. Что подкреплет чувство стыда, это выражение: “я недостаточно хорош” – нам всем знакомо это чувство: “Я недостатчно светлый. Я недостаточно стройный, недостаточно богатый, красивый, умный, продвинутый”.

В основе стыда лежит сильнейшая уязвимость, мысль о том, что ради того, чтобы отношения состоялись, мы должны позволить людям увидеть нас, какие мы на самом деле…

Итак, у этих людей было, просто говоря, мужество быть несовершенными. У них было сострадание, чтобы быть добрыми в первую очередь к себе и затем к остальным, потому что, как оказывается, невозможно испытывать сострадание к остальным людям, если мы не можем относиться по-доброму к себе.

И последнее, у них были отношения, и – вот в чём сложность – как результат своей искренности, они были готовы отказаться от того, какими они должны были стать, по их представлениям, ради того, чтобы быть теми, кто они есть на самом деле, а это непременное условие для того, чтобы отношения состоялись.

У таких людей было еще кое-что общее. Они полностью приняли уязвимость. Они считали, что то, что сделало их уязвимыми, сделало их прекрасными. Они не говорили о том, что состояние уязвимости удобно, но они также не считали уязвимость чем-то невыносимым.

Они просто говорили о том, что это необходимо. Они говорили о готовности сказать первыми “я люблю тебя”, о готовности делать что-то когда нет никаких гарантий, о готовности спокойно дождаться звонка от врача после того, как тебе сделали маммограмму.

Они готовы вкладываться в отношения с человеком, которые, возможно, сложатся, а, возможно, и нет. Они считали, что всё это имеет первостепенное значение…

Нельзя подавлять эти тяжелые чувства, не подавляя последствия, наши эмоции. Их невозможно заглушать избирательно. Итак, когда мы их подавляем, мы подавляем радость, подавляем благодарность, подавляем счастье. И тогда мы несчастны, и мы ищем цель и смысл, и мы чувствуем себя уязвимыми, и тогда мы берем пару бутылок пива и пирожное с бананом и орехом. И начинается опасный круг…”